Имя Фамилия ¤ Name Surname

Fandom ¤ Фэндом

Возраст:	18
Деятельность:	Студент Токийского технического колледжа магии.

Если я кого-нибудь убью, то смирюсь с тем, что теперь врагов можно и убивать. Ценность Жизни станет сомнительной. Я перестану понимать, что действительно важно. И это пугает.

Твоя история

Итадори Юджи из тех людей, у кого ветер в голове.
Итадори Юджи из тех людей, у кого что в голове — то на языке.

В Итадори нет ничего особенного. Он чуть сильнее физически сверстников, чуть быстрее и ловчее, но сам в этом он не не видит ничего выдающегося. Не придаёт этому большого значения и не стремится вступать в спортивные секции. Предпочитает не выделяться.

Итадори хотел спокойной жизни — на самом деле об этом и не задумывался никогда, Юджи вообще не любит лишний раз думать, — ни больше и не меньше. Он выбирает кружок, где не надо ничего делать, где можно просто «разгадывать таинственные загадки» и откуда можно уйти ровно пол пятого вечера. Он, кажется, живёт легко и беззаботно, ни о чём не переживает и ни к чему не относится серьёзно.

Итадори Юджи воплощение невозмутимости и благодушия.

В пять вечера, каждый день, Итадори приходит в больницу, навещает дедушку, приносит цветы. В пять вечера ворчит и перепирается беззлобно с ним. Отмахивается от «когда я умру», как отмахивается от желания деда рассказать ему о родителях: Итадори не помнит их и не знал никогда, для Итадори семья не они — дедуля. Остальное неважно.

А потом дедуля умирает.
Время замирает и оглушает пустотой, звенящим осознанием.
Итадори смотрит на замершую фигуру и думает, как многое он не сказал. Думает, что должен был выслушать. Думает, что был слишком беспечен. Не попрощался.

Итадори впервые видит смерть и не понимает до конца что чувствует.
Итадори не знает ещё: одно звено потянет за собой другие, смерти чужие и близких людей ему придётся видеть теперь часто. Смерть он будет приносить сам. Собственными руками — чужой волей.

И к этому привыкнуть он так и не смог. Принять новый мир и новые правила, существование Проклятий и расприи между Магическими школами — да. Но смириться с тем, что собственное тело не подвластно тебе, что твоя жизнь зависит от «Демона» — это уничтожает его, разрушает; топит и душит удавкой на шее, что с каждым вдохом стягивает сильнее, отнимает воздух.

Итадори Юджи закрывает глаза и проваливается в сон. Под ногами хруст костей — череп лопается, будто лампочка, рассыпается осколками и крошевом, — под ногами — реки крови, в ней же ладони его. Голос чужой издёвкой ломает тишину, насмешливый взгляд раскурочивает нутро. Чужая сила тяжестью давит на плечи, почти заставляет прогнуть хребет, почти заставляет рухнуть на колени, почти заставляет — сдаться, уступить и признать поражение. Так что ты спас и что уничтожил — равноценно ли оно? Твоя жизнь — стоила того? Всех жертв, всего отчаяния; всех разрушений.

Итадори говорит себе: «Я справлюсь».
Итадори говорит себе: «Я не имею права опускаться руки. Долго печалиться и думать о проигрыше».
Итадори живёт взаймы, спасённый Сатору Годжо. У него появляются друзья — настоящие друзья, — те, кого он хочет защитить. Итадори старается, заставляет себя подниматься снова-и-снова, не оглядываться назад и не думать. Итадори улыбается и смеётся. Всё хорошо. Он не один. Он спасёт столько людей, сколько может. Поможет стольким, сколько сможет. Будет жить и будет бороться.

«Я не планирую больше проигрывать», сказал себе Итадори тогда. Он был так наивен. Так самоуверен. Итадори помнит с какой уверенностью шёл в наступление. Помнит, как легко ему далась первая битва: тогда он не пропустил ни одного удара, — возомнил, что уж в этот раз у него точно всё получится. В этот раз он сильнее. В этот раз — не уступит. Победит. Итадори не сомневался и не чувствовал страха. Злость? Да, возможно: он не мог простить их, не мог простить Махито за то, что тот вытворяет с людьми — его он никогда не сможет простить, к нему у него были личные счёты, долг, который он был намерен вернуть; за то, что люди для него — не более чем игрушки. За то, что все они — недооценивают людей. Но не страх. Он здесь и он справится.

Осознание масштаба катастрофы приходит запоздало. Итадори смотрит на толпы людей в панике и думает, что не может просто пройти мимо и бросить их — гильотиной над головой и святой убеждённостью, принципом последние слова дедули: «Помогай людям». Итадори понимает — у него нет времени на то, чтобы спасать каждого, и от этой мысли становится не по себе; разве не значит это, что он жертвует ими? Конечно он знает, что это неизбежность, но всё равно — всё равно — принять не может. Он должен двигаться дальше. У него нет времени. Если с Сатору Годжо что-то случится, то этот инцидент ничто в сравнении с тем, что ждёт их дальше; весь мир будет обречён.

«Я могу стерпеть боль, пока осознаю её», говорит себе Юджи, когда сталкивается один-на-один с Камо Чосо. Камо Чосо — брат тех двоих, он всё ещё помнит их слёзы. Юджи понимает почему Чосо хочет отомстить: он поступил бы точно так же, он преследует Махито по той же причине, — но не понимает почему всё это происходит. Не думай, не думай! Это не имеет никакого смысла и ничего не изменит — они враги, и это единственное, что ему нужно знать о нём, о них.

«Я могу стерпеть боль», повторяет, пропуская удар, но не теряя концентрации. За шаг до удара отклониться — кровавое копью рассекает лицо от лба по переносице, кровь стекает по коже, — пойти в наступление и думать не о том «почему», а о том, какой ход сделает следующим. Юджи впервые теряет преимущество: Камо Чосо превосходит его в технике и силе, в отличие от предыдущих противников, которых он здесь встретил, просчитывает тщательно каждую свою атаку, просчитывает — его действия тоже. Он говорит себе: «Свою слабость я сделаю силой. Всё, что нужно для победы — очистить разум», — звучит просто, не правда ли? Но этого оказалось недостаточно. Его сил — оказалось недостаточно. Наверное, Юджи был наивен, раз полагал, что достаточно вырос, чтобы дать отпор любому. Наверное, здесь он и встретит свой конец — пусть так, но победу он постарается вырвать в этой битве. Ему не чём сожалеть, думает он, он сделал всё, что в его силах — об остальном позаботятся другие; они сильные.

Лучше бы он умер тогда.

Он идиот. Глупец. Наивный дурак.

Почему он ещё жив?

Юджи был готов умереть. Если это цена победы — пусть так. Он никогда не был столь самонадеян, чтобы думать, будто спасти мир и спасти всех по плечу только ему одному. Он знает, что это не так, знает, что ему нужна помощь в чём-то и знает, что есть люди, куда талантливее и сильнее него. Была одна лишь вещь, на которую был способен только он, и это может звучать достойно «собрать все пальцы Сукуны», но это — его проклятие, последствия от него — сильнее взрыва сверхновой материи.

«Эй, засранец. Хорошенько осмотрись», говорит Сукуна, прежде чем Юджи возвращает контроль над телом, и он не хочет этого видеть, не хочет; не хочет.

Как много людей погибло?

Итадори помнит всё, что было. Итадори помнит, как его руки сжигали людей — запах жжённой плоти, как грузно падает тело замертво. Как его руки разрезали человеческую плоть так легко, будто лист бумаги; брызги крови, слишком много крови. Итадори помнит: взрыв, расщепляющий всё на своём пути, будто это просто забава — десятки и сотни смертей, принесённых его руками.

«Интересно, почему это я должен быть казнён?»

Итадори выворачивает наизнанку; его тошнит и трясёт, ему хочется кричать и он впивается пальцами в землю. Он не может дышать. Он — ненавидит и захлёбывается отчаянием.
Сдохни. Сдохни. Просто сдохни уже.

Так почему он живёт?

Будто насмешкой вторит голос дедули в сознании, наказание, которому он следовал всё это время, считая то истинно правильным: «Когда ты встретишь свой конец, пусть тебя окружают люди», — «Помогай людям».

Помогай.

Людям.

Итадори не может сдержать слёз. Не может сдержать отчаяния, в котором тонет, как в трясине — он просто не знает, как выбраться, это бесполезно, не имеет смысла. Он должен был умереть ещё тогда, когда впервые встретил Мегуми. Разве так не было бы лучше? Итадори давится эмоциями, переполняющими его до краёв, разрушающими его так же, как он разрушил район, так же, как он разрушил чужие жизни; отнял их по прихоти Сукуны, не справившись, потеряв контроль и допустив ошибку. Почему, почему, почему он просто не умер? Почему Сукуна не может просто сдохнуть и оставить его в покое? Почему он должен проходить через всё это? Итадори давится, задыхается, сдирает ногти о землю и чувствует, как что-то внутри, изломанное трещинами, всё же ломается до конца — такими темпами он просто убийца, — треском все убеждения и все желания, грёбанная наивность и самоуверенность — битым стеклом к ногам, к трупам, сложенным руками Сукуны.

Он должен идти и должен сражаться.

Итадори чувствует оглушающую пустоту — невыносимо, слишком. Поднимается на ноги и невидящим взглядом смотрит перед собой.

Он больше может.

Он должен сражаться. Он должен сделать хоть что-то. Он ещё может. Это ещё не конец. Он ещё может помочь. Он не имеет права останавливаться. Пока он может дышать, пока у него есть руки, пока он может идти — он должен двигаться дальше.  Хоть что-то, сделать хоть что-то, чтобы не ломило хребет от тяжести.

Он думал, что справится.

Но одно звено тянет за собой другое, прибивая его к земле и отнимая всякую волю; он протягивает руку, чтобы спасти Нанами — не успевает; он протягивает руку к Кугисаки и снова терпит провал. Он просто не может больше этого выносить. Не может видеть, как те, кому он хочет помочь, кто дорог ему — умирают за миг до этого, будто все его усилия бесполезны.

Всё хорошо. (Конечно же нет).

Всё хорошо. Он попробует снова. И ещё раз. Столько раз, сколько понадобится. Но как же невыносимо тошно; невозможностью давит на грудную клетку, блуждающим отчаянием и горячей ненавистью. Он собирает решимость, которая давно достигла лимита, по крупицам. Нанами. Кугисаки. Годжо. Мегуми. Тодо. Он берёт её от каждого и поднимается снова, в очередной раз. Он просто идёт дальше, убеждая себя, что всё остальное неважно. Он просто говорит себе, что должен двигаться вперёд и не оглядываться назад. Он просто говорит себе, что сможет пройти через всё это. Потому что в противном случае всё и правда было зря, ошибкой. Он просто не может позволить себе думать об этом, потому что тогда его затянет, тогда он проиграет, не сможет подняться на ноги уже никогда и сжать пальцы кулак.

Ничего хорошего. Они проиграли. Город заполнен проклятиями, им счёта нет, но Итадори делает то, что считает нужным, правильным — убивает их одного за другим, без причины и сомнений, потому что это то, что он должен сделать; потому что это то, что он — может сделать. Он не знает сколько прошло времени после инцидента, теряет счёт, полностью концентрируясь лишь на уничтожении; Чосо, слишком резко и неожиданно переключившийся на убеждённость, что они братья — этого Итадори не понимает, но от помощи не отказывается, — следует за ним. Наверное, Итадори должен быть благодарен ему за это. Он исправит всё, не знает как, но исправит. Итадори смотрит на своё отражение в зеркале уборной заброшенного и полу разрешенного торгового центра, и не может не думать о том, что он — Сукуна. Думает, с усталым смешком, что похож на побитую собаку. Что бы сказали Мегуми и Кугисаки, если бы увидели его сейчас?

— Я всё исправлю. Слышишь, Сукуна? — говорит твёрдо, обжигая собственное отражение жгучим взглядом и сжимая пальцы на раковине с такой силой, что кажется та не выдержит давления, треснет.

Связь:	Туда.
Что сыграл бы?	То.

ЛЗ:	Код: Всё смешалось в крови: страх и жажда жить, Ненавидеть весь мир и весь мир любить.
Основной профиль:	Код: <a href="ВАША ССЫЛКА" target="_blank">Твинк</a>